Бойтесь мечту, которая сбывается.
Я нервно стучу пальцами по оплетке руля, дожидаясь, пока светофор сменит цвет. Вынужденная задержка длится всего несколько секунд, но даже они кажутся мне вечностью.
Мой сын. Мой потерянный сын, мой первенец, которого я потеряла всякую надежду увидеть.
За последние несколько часов я узнала о нем больше, чем за предыдущие два десятилетия. Давид Мора. Я повторяю его имя про себя сотни раз, пытаясь привыкнуть, как будто это я дала ему это имя. Мой ребенок, моя бесконечная мука, мое разорванное на части сердце, которое уже и не надеялось собраться и ожить.
Бросаю нервный взгляд в зеркало заднего вида. В голову лезут дурные мысли — что если он не захочет и слушать? Это вполне в духе Данте, изобрести взамен одной пытке другую, еще более чудовищную. Как жить, не имея возможности даже издалека увидеть собственного ребенка? Невыносимо. Как жить, зная, что это он не хочет ни видеть тебя, не знать? Невозможно.
Машина влетает на парковку. Я знаю, что мне нельзя гонять, мои таблетки могут ухудшить мою реакцию, а количество штрафов за нарушение правил и превышение скорости легко попадут в прессу под пикантным соусом работы моего мужа. Но сейчас мне плевать. Не важно ничего, кроме того, что я увижу своего сына. Если из-за этого небо обрушится на землю, я и не подумаю остановиться.
Я так ждала этого дня. Я отказывала себе в праве верить в чудо, мне было очень однозначно сказано много лет назад, что дата нашей встречи — никогда, но чудо произошло. Если цена ему мой брак, это стоит того. Да я молиться должна на ту девчонку, которая заставила меня выбраться на дурацкий прием! Если бы не она, я бы так и сидела в окружении стен дома и страдала по несбывшемуся.
Охрана смотрит на меня с удивлением. Клуб считается респектабельным, но прежде никто не мог похвастаться, что видел меня здесь. Да, честно говоря, этим вообще мог гордиться только клуб заводчиков моих кошек. Клуб Мора был последним местом, куда меня могло занести. Моя собственная пыточная, мой личный ад, место, сломавшее мне жизнь и перемоловшее душу. Я знаю, что видит этот парень, мое отражение в зеркале давно не обманывает меня. Я уже не та молоденькая девочка, хоть и на свой возраст не выгляжу. В спешке натянутое и застегнутое строгое платье (спасибо, что хоть молния не порвана), большие темные очки, шарф на волосах, маленькая сумочка в судорожно сжатых руках. Я с трудом могу дышать и понятия не имею, что он мне говорит — мне плевать.
Мне плевать, что клуб закрыт, что у них ремонт или они принимают президента. Подождать может все. Мне не нужно ничего — ни обслуживания, ни приема. Я просто хочу впервые в жизни встретить того, кого безуспешно пыталась найти в каждом из других детей, искала и не находила. Я изо всех сил старалась быть идеальной матерью, понимающей, заботливой, всепрощающей, засыпала сыновей подарками и покупала им все, о чем только можно было мечтать. Потому что в глубине души всегда знала, что никому из них не повезло со мной, ни у кого из них не будет той самой любви, ради которой можно свернуть горы. Мое сердце отняли у меня вместе с младенцем много лет назад, задолго до их рождения.
Внутри почти безлюдно, все заняты своими делами. На мое появление реагируют довольно вяло, или просто мне, с натянутыми, как струны, нервами так кажется.
-Мне нужно увидеть Давида Мора, - я чуть запинаюсь перед именем, радуясь, что лицо закрыто очками и никто не видит, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы. Я ни разу не произносила этого имени вслух. Мне так хочется добавить, что это мой сын, что я пришла к сыну, но это неуместно и глупо. Кто сказал, что он вообще захочет иметь со мной дело, не посчитает предательницей и трусихой, бросившей его на столько лет? Кто сказал, что он не будет стыдиться такой матери?
Я понятия не имею, звонил ли ему Данте после того, как назвал имя и позволил эту встречу, не знаю, ждет ли он меня, не знаю, уместно ли было — придти сюда, но ждать я больше не могу. Достаточно было ожидания, слишком много, я сыта этим по горло. Умной, сознательной и правильной я пыталась быть столько лет — и не принесло это ни капли счастья.
Само собой, никто не торопится вести меня в служебные помещения, в этом можно и не сомневаться, почти тридцать лет назад было так же — попасть туда без приглашения невозможно, будь ты хоть жена мэра, хоть первая леди США. Но я надеюсь, отчаянно молюсь, чтоб он вышел, нашел время и я смогла его увидеть.
Ничего и никогда я не хотела больше.